Глава 4

Небольшая пещера, найденная у подножья холма, приютила двух воинов салуков и Пинту на несколько дней. Мурана старались не выпускать, пока трансформация полностью не завершится, хотя Архей и Бохей прекрасно понимали, кто перед ними возрождается. Пинта на собаку уже давно не был похож, хоть голова его и оставалась неизменной. Засохший хвост отпал несколько дней назад, а тело полностью, за исключением головы, избавилось от шерсти. Пальцы ещё не до конца сформировались и выглядели как уродливые отростки с чёрными когтями. С очередной охоты Бохей принёс молодую антилопу с красивой шерстью, из шкуры которой Архей сделал Пинте набедренную повязку. Кожа его посветлела и спина выпрямилась. Грудь стала широкой и плоской, а лапы трансформировались в руки и ноги. В человеческие руки и ноги. Мощная шея в районе кадыка имела чёткую границу, и гладкая человеческая кожа переходила в шерстистую - собачью.

-Дитя Кебхут! - с отвращением прошепал Бохей, отрезая себе кусок сырого мяса.

-Не накликай беду. Не произноси это имя!

-Как же так, Архей. Ты именно такого Мурана ожидал увидеть? Именно воина из пантеона Анубиса мы так ждали? Ты видел их живыми?

-Да, в молодости был свидетелем их битвы в великой войне против мёртвых. Только они и смогли одолеть в той мясорубке.

-А я их никогда не видел. Только слышал рассказы об их силе и жестокости.

Бохей вытер нож и удалился в дальний угол пещеры, давая понять, что больше про это разговаривать не хочет.

Архей же во всём винил старую Рехет. Он был уверен, что именно ведьма всё напутала и сделала из его Мурана воина Кебхут, охотником на мёртвых. А возможно, и специально, но при следующей встрече он с ней не будет таким любезным.

Муран, на которого он возлагал надежды возрождения воинов пантеона Сиа спал. Пришлось отдать ему свой плащ, так как лишившись шерсти он мёрз.

Наутро было решено продолжить путь. Дни, проведённые в этой пещере, сильно затормозили их движение, и Архей боялся, что пустынные волки уже достигли следующего города. Такой многочисленной армии Канисов он ещё не видел. Вряд ли они удовлетворятся одним приграничным городом-крепостью, они захотят большего.

Когда-то волки, объединившись с мёртвыми, пытались завоевать этот мир, но именно воины Кебхут тогда и преподали им урок, от которого они долгие десять лет приходили в себя и зализывали раны. Архей до сих пор не понимал, как смогли Канисы договориться с мёртвыми, ожидавшими в долине прохода в Дуат и встречи с Осирисом. С мёртвыми, чьи души метались в поисках покоя на полях Иалу, а тела с каждым днём становились слабее, превращая мышцы в труху.

Это было их слабостью и силой, ведь мёртвого не убить, и обычное оружие не останавливало их, причиняя лишь увечья. Но ни отрубленная рука ни рассечённый живот их не останавливали. Только Воины Кебхут могли своими копьями поразить их душу и сердце, навсегда отправив их в пасть Амат . Но Архей мог размышлять об этом, так как был обычным воином, выполнявшим свою работу, а все знания о мёртвых он получил от своего учителя, когда был ещё щенком.

Воин Салук вышел из пещеры и посмотрел на ночное небо, пытаясь найти ответы на вопросы. Если же проблемы, касаемые Канисов и мёртвых его не особо интересовали, то вопрос, что делать с Мураном, стал наиглавнейшим. Бросить, а тем более убить его, он не имел права. Войти с вестником смерти и охотником на мёртвых в город ему не позволят. Оставалось единственное решение: идти в долину мёртвых и отдать его в пантеон Анубиса.

Утро для Бохея началось с неприятной для него новости: идти в Мероэ одному и рассказать жителям о надвигающейся угрозе. В случае же, если город к тому времени будет захвачен, отправиться в следующий. Про Мурана он должен был забыть под страхом смерти, так же - не упоминать Архея. Молодой воин ушёл. Сложится ли судьба так, что они с Археем встретятся?

Дорога предстояла долгой, долина находилась в стороне захода солнца, и в первую очередь необходимо было отыскать прибрежных рыбаков, чтобы те переправили их через реку. Пинта спокойно стоял, слушая ставшего другом Архея. Ему было непривычно в новом теле, трансформация произошла достаточно быстро, а собачьи повадки так же быстро уходить не собирались,привычные дела делать по собачьи оказалось крайне неудобно, и он находил другие способы. Оказалось, что есть руками, и ходить на задних ногах в этом теле проще.

Понадобилась одежда. Тёмный плащ прикрывал его спину от палящего солнца, а защиту ног Архей обещал найти в ближайшее время.

Воин Салук не рассчитывал на своё обоняние и слух, лишь зрение было его сильной стороной, поэтому идя по негустому лесу он то и дело озирался, чтобы в случае чего не быть обнаруженным первым. Своих собратьев Асунов он не боялся, наоборот, была уверенность в том, что сможет договорится с любым патрулирующим отрядом. Опасаться стоило зверей и одичавших людей.

-Архам! - выговорил Пинта.

-Да, Муран? - ожидая вопрос от существа, которое недавно было собакой, отозвался Салук.

-Архам, кто я? – спросил Пинта в очередной раз. Этот вопрос он задавал практически каждый день, пытаясь понять себя. Его уже не интересовали игры, ему не хотелось бегать за летающими букашками. Каждый раз рассматривая своё тело он задавался вопросом: кто он.

-Ты, Муран, друг мой, воин Кебхут.

-Я это уже слышал! Почему у меня такое тело? Человеческое тело красивое, но неудобное!

-Все воины Кебхут выглядят так. Это тело дано им Анубисом, и именно в таком облачении легче охотиться за мертвецами, сбежавшими из долины, – тихо говорил Архей. Муран по природе обладал прекрасным слухом и обонянием, а став Кебхутом усовершенствовал эти навыки.

-А кто такие эти мертвецы? И почему они убегают?

-Каждый из живых, будь это люди или Асуны, после смерти попадают в долину и ожидают своей очереди, чтобы попасть в Дуат и предстать перед судом Осириса. Души тех мертвецов, кто при жизни прошёл путь праведника, попадают на поля Иалу, а остальных пожирает страж Амат, обрекая на вечные муки.

-Архей, так почему они убегают? - Пинта шёл размеренным шагом, прислушиваясь не только к своему другу, но и к различным звукам леса.

-Страх. Муран, ими движет страх перед судом. Никто из грешников не хочет попадать в пасть стражу Амат.

-И что, они могут избежать своей участи?

-Могут, только их мёртвые тела, где хранятся души, в нашем мире могут просуществовать всего сорок дней.

-И что после? Что после сорока дней? - Пинта остановился и посмотрел на Архея сверху вниз. Салук по своей природе был достаточно рослым Асуном, и по физическим качествам уступал лишь немногим, воины Кебхут же были как минимум на голову выше Салуков и по силе превосходили их.

-После сорока дней, Муран, их тела рассыпаются, освобождая душу, которая остаётся в Аментесе навсегда, обрекая себя на вечные хождения в песках, - стараясь смотреть в чёрные как уголь глаза Пинты, ответил Салук.

-Всё равно я не понимаю! Так зачем они убегают? И зачем Кебхуты их ловят? - Пинта развернулся, и стараясь ступать по мягкой траве, направился в глубину леса, уходя всё дальше о тпустыни.

-Грехи, Муран, великое зло, за которое надо будет отвечать перед Осирисом, - глядя на широкую спину Кебхут, ответил Архей. И тут же продолжил:

-Всякий живой боится отвечать за свои поступки, но жизнь каждого праведна, и каждый сам решает, по какому пути ему идти. Мертвецы же, которые бегут, надеются найти дорогу, ведущую в мир живых. Но времени у них совсем мало, а Кебхут ловят и передают Осирису. Запомни, Муран, за свои поступки ответить должен каждый!

Пинта на последних словах Архея остановился и посмотрел в глаза, ища в них суть сказанного. Похоже, он не врал. Пинта не мог объяснить - как, но глядя в глаза он понимал, врёт его собеседник или нет. Он видел ложь в глазах Бохея, когда тот ему рассказывал истории из своей жизни, а вот Архей говорил редко, но никогда не врал.

Этот старый Салук его называл Мураном. Нового имени они с Бохеем так и не придумали, а своё настоящее, о котором говорили эти собаки, Пинта не вспомнил. Хотя, как уверяли Архей и Бохей, каждый Асун знает своё имя и должен его произнести. Традиция с именем у Пинты не сработала, и прозвище Муран так и прилипло к нему.

-Мёртвые, значит, пытаются попасть в мир живых, а я должен им в этом помешать? Так?

-Да, именно так. Но ты один с этим не справишься, у тебя есть собратья, которые свою жизнь посвящают этому. К ним мы и идём.

-Собратья, - повторил Пинта и развернувшись пошёл вперёд. Погрузиться в свои мысли ему не позволяли босые человеческие ноги. То и дело приходилось смотреть, куда он наступает. Любой сучок или камешек, попадавшиеся на пути, доставляли боль. Хоть человеческих ног и было две, но боли приносили они как все четыре.

Днём в лесу, разрастающемся вдоль реки Нил, было прохладно. Разлив недавно только завершился, иногда даже попадались небольшие озёра на пути. Пройдёт пара месяцев, и от зелени в этом лесу не останется даже следа, солнце и ветер сделают своё дело, принеся сюда засуху до нового половодья. А пока жизнь кипела, и местные обитатели старались успеть за короткий срок обзавестись потомством и подготовиться к следующей засухе.

Архей ориентировался по солнцу и деревьям, стараясь держать направление на заход. Он планировал дойти до реки, а уже после искать поселение рыбаков, где можно переправиться на другой берег. К вечеру следующего дня они должны были уже увидеть воду, но впереди ещё два дня пути.

Запасов еды у них было немного. Муран, благодаря своему новому телу, потреблял намного меньше пищи, чем раньше. Он сейчас мог лазить по деревьям за фруктами, или же вскарабкиваться на скалы. Этими умениями Асуны похвастаться не могли из-за своих физиологических особенностей.

Идя за Мураном, Архей видел, как раз за разом будущий воин Кебхут поджимал уши, и повернув голову, вынюхивал воздух, пытаясь кого-то учуять. Через некоторое время расслаблялся и шёл дальше, ничего не объясняя. И вот в очередной раз Пинта услышал далёкие звуки, они были с наветренной стороны, и он почувствовал лёгкий запах дыма и свежего мяса. Пригнувшись, он указал руками Архею в сторону и жестом показал, чтобы Салук молчал и не двигался. Через гущу леса не было видно, кто нарушает лесную тишину, по по звукам ясно, что эти существа не стесняются и не боятся шуметь.

-Что ты слышишь, Муран? - подойдя поближе, шёпотом спросил Архей.

-Их много! Пахнет костром и мясом. Свежим мясом. Но я их не вижу.

Архей сам попытался что-либо разглядеть, но у него также ничего не получилось.

-Они проходят мимо. Идут в сторону пустыни.

-Возможно, это дикие люди. Нас не найдут, если только не увидят. Пойдём дальше. Люди не причинят нам вреда. Они нас боятся.

- Они вас боятся, или вы их?

-Нет, Муран, Асуны людей не боятся.

-Тогда почему вы их убиваете? Я видел, как твои воины убили несколько человек. – Пинта выпрямился в полный рост, глядя на Архея.

-Муран, люди разоряют наши земли и нападают на наши патрули. Каждый убитый человек - это несколько живых наших соплеменников.

-Архей, а ты не думал, что люди нападают на ваши патрули потому, что вы сами их выискиваете и убиваете? Я знаю людей, они не станут нападать первыми.

-Ты не можешь знать человека так, как знаем мы. Человек жестокий. Человек кровожадный, он дикий. Ему чужды честь и достоинство. Он готов уничтожить всё на своём пути. Муран, я не хочу продолжать этот разговор. Нас могут заметить, уходим отсюда. – сердито ответил Архей, и обойдя Пинту, направился дальше. Не удовлетворённый ответом, Муран простоял немного на месте, раздумывая над словами своего друга. Ведь Архей даже не догадывается, насколько хорошо Пинта знает людей. И стоить ли говорить ему об этом?

Вечером Пинта сидел под деревом, обернувшись плащом, и всматривался в звёздное небо. Если забыться, то можно вспомнить, как он со своим хозяином бегал под таким же небом и играл, ни о чём не беспокоясь. Единственной проблемой для него были кошки, от которых веяло враждебностью и опасностью. Сейчас же всё в его жизни изменилось, хоть небо и осталось прежним. Спать первым должен был именно он, а Архей оставался на охране. В пути они до последнего надеялись найти или пещеру, или открытую поляну, но нескончаемый лес таких приятных сюрпризов не преподнёс. А ночью охотников в лесу становилось больше.

-Архей! - Пинта тихо позвал Салука.

-Скажи мне, убийство — это ведь плохо и неправедно? - спросил у севшего рядом Архея.

-Да, Муран. Плохо. Совершившие убийство попадут в пасть Амату.

-И Асуны тоже? Ведь они тоже совершают убийства?

-Асуны, это дети наших владык. Они не могут осуждать своих детей. Если только Асун не убил своего собрата. Остальное за убийство не считается, если ты про то, что нам приходится иногда убивать людей. Человек, который находится у Асунов, полезен. Он выполняет тяжёлую работу. Его руки приспособлены для того, чтобы что-то делать. Их мы охраняем, кормим и содержим. А есть дикие люди, которые разоряют наши земли, охотятся на наших угодьях, отбирая нашу еду, и нападают на наших воинов. Такие люди опасны и их надо истреблять. Знаешь, что я тебе скажу, человек очень опасен. Даже в одиночестве он, не смотря на своё слабое тело может напасть. Мы, Асуны, редко решаемся сделать подобное, когда мы одни. Наша сила в сплочённости, а человек — он дикий и неразумный. Он может броситься на тебя, даже если его ждёт смерть. И чтобы нам выжить, мы должны их истреблять, если не регулировать их количество, они начнут вытеснять нас из наших земель в поисках еды и воды. Поэтому нам разрешается их убивать, за каждую голову нам дают золото. А иногда можно принести сразу сто голов, и получить землю в дар.

-Значит, вы их убиваете из-за страха. Люди сильнее и умнее вас, если вы их боитесь.

-Нет, Муран, мы их не боимся. Я могу любому человеку снести голову. Ни один человек в этом мире не одолеет меня. - Архею эти разговоры доставляли неприятные чувства. Он за прожитые годы лишил жизни немало дикарей и всегда считал себя правым. Ведь именно так их учили, и жизнь свою он считал праведной, чтобы в конце концов попасть на поля Иалу.

Пинта после ухода Архея уснул, быстро погрузившись в вечные вопросы о себе и окружающем мире.

Рассвет Пинта встречал, взобравшись на высокое дерево с толстым ветвистым стволом. Ему казалось, что находясь наверху он лучше сможет услышать или увидеть опасность, а вторая причина - он просто побоялся оставаться внизу в тёмном лесу, где ему постоянно мерещились звуки и враждебные тени, что на них готовятся напасть.

Ближе к полудню, взобравшись на небольшой холм, они увидели широкую реку, которая раскинулась вдалеке и тянулась справа налево, занимая весь горизонт. Архей улыбался, подставляя под тёплый ветер свою седую морду. Пинта же ужасался и восхищался долиной реки, которая раскинулась зелёным ковром на десятки километров вдоль.

-Муран, нам повезло. Вон видишь, рыбацкие лодки, - сказал Архей, показывая вытянутым когтем вдаль. Пинта кивнул в ответ. На зеркальной глади воды действительно находились несколько лодок с парусами. Были ли они рыбацкими, он не знал. Но на данный момент это не имело значения. Архей знал, что делать и куда идти, и Пинта ему полностью в этом доверял.

-Это же не рыбаки, да?! – спросил он Архея, увидев за спиной на соседнем холме, до которого была пара километров, нескольких всадников на лошадях.

-Да, Муран. Это не рыбаки. Уходим отсюда быстрее.

Подтолкнув Пинту вперёд, вниз со склона, сказал Архей. Кто бы это ни был, но на чужие глаза ему попадаться не хотелось, так как начнутся долгие разбирательства. А они будут. Если у всадников хорошее зрение, они увидят одинокого воина Кебхута и захотят узнать, что он тут делает. Если же зрение у них плохое —. увидят человека, и им вдвойне интересно будет узнать, как человек смог зайти так далеко на землю Асунов. Выяснять, насколько любопытны патрульные, Архей не хотел, поэтому решил спрятаться.

-Может их просто подождём? - спросил Муран, остановившись у подножья.

-Славная идея, но к нам возникнет много вопросов, на которые я не горю желанием отвечать, – прорычал Архей вертя головой в поисках укрытия.

-Если это воины, они в любом случае нас найдут, и тогда возникнет вопрос — почему мы прятались, а если это?... Архей, кем они ещё могут быть?

-Вот сейчас у них и спросим, - тихо ответил Архей, глядя в сторону холма, откуда слышался топот дюжины копыт. Ещё несколько секунд — и всадники появятся из-за деревьев.

Друзей, неподвижно стоящих, тут же окружили шестеро всадников, одетых в лёгкие кожаные доспехи с серыми плащами. Они выставили перед собой копья, направив их на Архея и Мурана. Лошади шумно дышали и ходили хороводом, а их всадники весело смеялись. Все без исключения собаки были светлой масти, горбом выделялась переносица, делая морду визуально шире, а небольшие шлемы прикрывали всю голову, плотно прижимая уши. Широко расставленные глаза рыскали по сторонам, высматривая новых жертв. Пинта не мог сосредоточиться на ком-то одном, и вертя головой пытался увидеть каждого, ведь любой из этих Асунов мог сделать выпад вперёд и проткнуть копьём мягкое человеческое тело.

С лошадиных спин на бока свешивались мешки, пропитанные густой тёмно-красной жидкостью, которая пачкала бока животных. Испуганные лошади то и дело вставали на дыбы, а всадники сдерживали их, и смеясь скалили зубы.

Архей встал в боевую позу, положив лапу на рукоять меча, готовый в любую секунду кинуться на врага, но пока не решался. Численное превосходство было на стороне гостей, при первой же возможности его убьют.

Вдруг дикий хоровод остановился, один из всадников соскочил с седла, и подойдя на пару метров ближе к Архею с Пинтой, спросил:

-Что в этих краях потеряли воины Салука и Кебхута?

Но не дав ответить Архею продолжил:

-Видимо, заблудились? И наш долг - помочь вам вернуться, да Салук?

Пёс ходил вокруг и принюхивался, осматривая стоящих перед ним незнакомцев.

-Бульты! Далеко вы забрались от своего дома! Спасибо за ваше желание помочь нам, но мы сами, – глядя на сверкающего глазами пса, ответил Архей.

-Мы не горели желанием сюда ехать, Салук. А вот что ты тут делаешь с этим? – указав на Мурана узким саблевидным мечом, спросил пёс.

-Нам необходимо перебраться на ту сторону реки и предупредить жителей города Мероэ об опасности.

-Какая же опасность грозит славным горожанам? Неужели мертвецы сбежали? Или болезнь какая? — он повернулся к Пинте. — А ты что молчишь, Кебхут? – выкрикнул пёс и плашмя ударил мечом по плечу.

Муран, который был на две головы выше воина Бульты, посмотрел на собаку, слегка оскалив зубы, отчего тот сделал шаг назад, направив на Пинту остриё меча.

-Ты мне тут ещё зубы скалить будешь? Ты никто без своего копья! – снова крикнул он, и подбежав к своей лошади, запрыгнул в седло.

-Трусливость всегда была и будет вашей сильной стороной, – спокойно сказал Архей, обращаясь ко всем стоящим вокруг него всадникам, и тут же получил удар древком копья по голове.

-Не смей так говорить! Посмотрим ещё, кто из нас трусливее. Вяжите их! – скомандовал тот, кто разговаривал с Археем.

Несколько всадников тут же спрыгнули на землю, и выставив перед собой копья, заставили Архея и Пинту сдать оружие, а после — туго связали лапы и руки за спиной.

-Ты уверен, что поступаешь верно? – спросил Архей, пока ему связывали лапы.

-Салук, если отвечать честно, то я ещё сомневаюсь. А ты, Кебхут, почему молчишь? Где твои сородичи и братья? Вы же одни никогда не ходите. Или вы сбежали? Сбежали с поля битвы?

Пинта стоял неподвижно и молчал, чем сильно раздражал окружающих; он не понимал, что происходит. Если верить рассказам Архея, то Асуны чтили и уважали своих собратьев по оружию, происходящее сильно отличалось от того, что он знал. Возможно, этот патрульный отряд был удивлён пристутствием Мурана в таком обличии, и не зря Архей старался скрываться от чужих глаз.

-Архей, ты говорил, что Асуны — братья по оружию, и должны помогать друг другу? – прервав молчание, спросил Пинта.

-Значит, старого воина зовут Архей. Что же ты обманул его? Салук, с каких пор вы стали нам братьями?

-Хватит уже! Выполняйте свою работу, пока с вас самих шкуры не спустили, – вдруг из за деревьев появился ещё один всадник, который совершенно не был похож на Бультов, как их назвал Архей. Шумящие и смеющиеся вокруг собаки внезапно замолчали и посмотрели на одетого в плащ с капюшоном пса. Его шерсть была рыжеватого цвета, которая выгорела из-за долгого нахождения под солнцем. Остроносая морда с торчащими ушами и чёрными глазами походила на лисью, а из-под накидки на боку лошади свисал пушистый хвост.

-Предатели! – сказал Архей.

Песчаный волк на коне медленно подошёл к воину салуку и не останавливаясь вытащил меч. Архей не успел больше ничего сказать, тяжёлое лезвие упало на его голову, разломав череп. Лёгкий шлем не помог, и старый воин салук упал, оросив траву растёкшейся кровью.

Пинту разрывали смешаные чувства злости и отчаяния. Верёвка больно сдавливала запястья, а адреналин в крови затуманил разум. Всё вокруг рассплылось, в ушах шумело. Он на секунду даже потерялся в пространстве и закрыл глаза, надеясь что всё это ему мерещится. Но вновь открыв их понял: ничего не изменилось. Глухая тишина… И лишь дыхание лошадей над телом его друга.

-Хороший меч! Что встали! Ведите его в лагерь. Своё обещание вы выполнили и получите заслуженную награду, - сказал появившийся из ниоткуда Канис, вытер лезвие меча о край плаща, повернул лошадь и направился в сторону реки. Пинта подумал, что оружие это он когда-то уже видел. Бульты ещё несколько секунд стояли молча, глядя на обездвиженное тело лежащего воина, пока самый говорливый из них не прикрикнул. Привязав Пинту верёвкой к седлу, они двинулись следом.

-Не обманул нас молодой Салук, – с ехидством сказал один из всадников, шедших рядом с Мураном, и Пинта понял, откуда он помнил оружие, которым был убит Архей. Этот меч принадлежал Бохею.

Завязанная вокруг шеи верёвка временами душила Пинту, когда лошадь, к которой он был привязан, начинала ускоряться.

Лес в этих краях был густым, деревья с большими кронами местами закрывали всё небо. Через час пути начал нарастать ровный гул, схожий с шумом, который бывает на базаре. Тысячи голосов вперемешку с криками животных, звон металла и чьи-то выкрики. Начали появляться отдельно стоящие воины в длинных плащах, которые, опираясь на свои копья лениво смотрели вслед проходящим мимо них всадникам, но как только они видели Мурана, сразу оживлялись, показывая на него длинными когтями и перешёптываясь. Их пушистые хвосты нервно дёргались, а они сами делали несколько шагов назад, стараясь отстраниться от Пинты. И вот Мурана ввели в большой лагерь, заставленный шатрами и телегами. Везде ходили песчаные волки. Кто-то из них ел, кто-то чистил оружие, и все были заняты своими делами ровно до тех пор, пока мимо не проходил воин Кебхут. Увидев его, они замолкали и замирали. Кто-то с любопытством смотрел, наклонив голову вбок, а кто-то боязливо отходил назад, но никого появление мурана в лагере не оставило равнодушным. Пинта сперва не понимал причины такой реакции, но вспомнив рассказы Архея понял, что все они его боятся. Каждый из них испытывает животный и страх.

Странно было, что Архей со своим острым зрением не заметил среди деревьев этот огромный лагерь, возможно, корабли на реке отвлекли его внимание, и он захотел скорее оказаться на той стороне.

-Мы опоздали, друг мой, – тихо сказал Пинта, рассматривая многочисленных волков, которые за столь короткое время смогли добраться до этих мест, переправившись через реку.

Всадники остановились перед большим шатром тёмно-зелёного цвета, к ним сразу подбежали несколько охранников, стоявших перед входом. Все они приставили к телу Пинты копья, и перерезав верёвку на седле, потянули в сторону. Убивший Архея волк что-то сказал бультам, и те развернувшись, растворились среди толпы зевак, собравшихся посмотреть на воина Кебхута, а сам зашёл в шатёр.

Не прошло и минуты, как он вышел и кивком приказал заводить мурана внутрь. Охранники толкнули его и Пинта вошёл в тёмные недра шатра, где за большим столом сидел рослый по сравнению с другими волк. Его одно ухо было переломлено, а на морде красовалась широкая рваная рана, проходящая от лба до нижней челюсти. Он сидел, удерживая лапой нож, который остриём был воткнут в стол. Посмотрев на Пинту он оскалился и спросил:

-Где его копьё? Дайте мне его!

Вдруг позади зашептались с десяток волков, которых Пинта только что заметил. Сидевший за столом Канис своим видом затмил всех присутствующих.

-Мой Саб, у него при себе не было копья! - ответил волк, который привёл Пинту в этот лагерь.

-Воин Кебхут, и без копья? – крикнул он, взял нож и размахнувшись воткнул его в стол.

Пинта смотрел на волка, который постоянно ходил из стороны в сторону вскидывая лапы и иногда рыча на стоящих рядом Канисов.Кроме него все молчали, лишь изредка бросая любопытные взгляды на Пинту. Каждый из этих взглядов он чувствовал, и каждый раз, когда перемещал взгляд на волка, смотрящего на него, тот сразу отводил свои глаза. Что это, страх или смущение, Муран не знал. Отводя взгляд от него они сразу смотрели на кажущегося большим волка, который в сравнении с Пинтой был всё же не особо физически развит. Ростом он уступал точно.

-Кебхут — и без копья, интересно! И как же тебя зовут? – спросил вожак Канисов, прохаживаясь в шатре перед Пинтой.

-Что молчишь? Не хочешь, чтобы я знал твоё имя? Ведь иначе твой Анубис не проводит тебя до полей Иалу, - засмеялся он.

-Мой Саб! Мы его нашли вместе с Салуком. И из оружия при нём был только кинжал. Имя своё он нам тоже не сказал, – ответил вожаку волк, поймавший Пинту.

-Салуки! Непокорные! Где же он, приведите ко мне, хочу посмотреть на него.

-Мой Саб, мне пришлось его убить. Он напал на моих воинов.

-Ты? убил Салука?! – прорычал волк на подчинённого, отчего тот поджал хвост и уши, втянув голову в плечи.

-Ты же мой герой! Наградить славного Каниса! - сменив интонации, вскинув лапы вверх, крикнул вожак, и сделав ещё несколько шагов, тихо добавил:

-А что до Кебхута, Коки, он твой. Мне нужна информация, достань её из него.

Из толпы отделился небольшого роста волк, одетый в разноцветное тряпьё, и проводив взглядом уходящего из шатра вожака, приблизился к Пинте. Толпа зевак, стоящих вокруг, медленно начала расходиться, и вскоре внутри остались несколько вооружённых воинов и волк, которого звали Коки.

Подтолкнув Мурана, охранники повели его в дальний угол, где был небольшой, прикрытый пологом выход. Только на улице Пинта увидел реальные размеры шатра, который скрывал большую площадку за собой. Тут уже не было размеренной и вялотекущей жизни волков и примкнувших к ним асунов в полевых условиях. Под ногами хлюпала грязь, возникшая из-за двух казанов, подвешенных на железных треногах. Казалось, в эти ёмкости могло поместиться столько воды, что хватило бы на небольшой бассейн. Под казанами были накиданы дрова, видимо, волки собирались готовить ужин. А стоящие рядом клетки, заполненые ранеными асунами разных мастей вперемешку с людьми, говорили, что волки не отличались гуманизмом. Пинта медленно переступал через лужи с грязной багровой водой и части чьих-то тел. В воздухе витал сладковатый тошнотворный запах, из-за которого то и дело организм пытался избавиться от содержимого желудка.

Муран с поднятой головой смотрел вперёд и краем глаза замечал множество волков, занятых разделкой тел. Они отрезали куски мяса и кидали в большие корзины. Вот мимо него провели хромающего на одну ногу сиспуганным взглядом Кане-Корса. Когда-то величественный и грозный страж городов и крепостей сейчас выглядел разбитым и отрешённым от мира. Он понимал, что его ждёт, и что пощады не будет. Он когтями цеплялся за каждый сантиметр земли, чтобы отдалить свою жизнь от большого разделочного стола, где ждал огромного роста Канис с топором. Один из волков, ведущих стража, подсёк ему лапу мечом, отчего тот потерял опору и упал на стол, и тут же был обезглавлен топором с широким лезвием. Стоящие рядом с мясником двое канисов подтащили обезглавленное тело на середину стола, и топор ещё не единожды обрушивался, деля тело стража на небольшие куски .

Коки шёл впереди, лапами придерживая полы одежды, чтобы не испачкать в грязи, перемешанной с кровью и другими выделениями живого организма. Стоны и вопли слышались тут и там. Пинта старался не дышать носом, чтобы не чуствовать этот запах. Его остановили перед палатками, поставленными между гужевыми телегами. Оттуда вышел небольшого роста волк с седой мордой и в фартуке. Он посмотрел на Коки и перевёл взгляд на Пинту. Оскалил редкие зубы и кивком головы приказал охраникам завести его внутрь.

Убранство в палатке было не таким богатым, как в большом шатре вожака. В углу стоял стол с инструментами, несколько больших бочек, и посередине — вкопанный столб. Висевшего на столбе вниз головой Асуна сложно было опознать, из какого он пантеона. Вся его шерсть слиплась от крови, уши были обрезаны, как и нос. Подрезанные сухожилия белели из под шкуры, а из груди торчал длинный кол.

-Кебхут? Какие Асуны у нас нынче в гостях! Он один, или есть его собратья? – зайдя следом за всеми в палатку, спросил волк в фартуке.

-Марх, если ты его убьёшь, то Саб тебе лично вырвет сердце. Я должен увидеть его разум. Это первый воин Кебхут, которого мы поймали живым за долгие годы, - обратился к старому волку Коки. Тот взял небольшой топор и перерубил верёвку, на которой висело тело собаки.

-А мне-то что с ним делать? Ошейник почему не надели? Зачем ко мне привели? Смотрели бы его в своих шатрах. Тут слишком грязно для таких как ты. – с этими словами он оттащил тело к выходу и посмотрел на Коки, указав на него грязным когтем.

Пинта смотрел на волков, понимая, какие чудовища скрываются за этими глазами, которые с опаской периодически посматривают на него. Он не знал, чем же выдающимся обладают воины Кебхута, что их так боятся эти звери, которые убивают и едят пленных Асунов и людей. Волк в разноцветной одежде стоял неподвижно, глядя на Пинту, сопровождавшие его охранники не отводили от Пинты взглядов и своих копий, готовые в любой момент пресечь попытку к бегству или нападению. Видя, что происходило на улице, муран мысленно прощался со своей короткой собачьей жизнью, вспоминая мгновения счастливой жизни в тёплой квартире с хозяевами и необычные недели в этом новом мире. Он жалел лишь о том, что не расспросил подробнее у Архея про этот мир и про тело, которое получил после обряда ведьмы. Если б у него была эта информация, он бы знал, как можно воспользоваться способностями, которыми должно обладать его тело.

Вдруг возникшую на секунды тишину нарушил человеческий голос.

-Марх, моим людям нужна еда!

У входа стоял человек, одетый в лёгкую летнюю одежду, такую, которую Пинта привык видеть на улицах, когда гулял со своим хозяином. Правда, выглядел этот человек уставшим, а кожа его была синевато-серого цвета. Он держал в руке небольшую корзину и разделочный нож.

-Человек! У меня только пять сердец. Остальным придётся потерпеть. Или же — иди к Бохе, он как раз работает с живыми.

Пинта понял, что Бохой зовут того огромного волка, который разрубал тела ещё живых асунов на куски.

Стоявший у входа мужчина согласно кивнул, и пройдя в дальний угол палатки переложил лежавшие в бочке сердца к себе в корзину, затем тихо ушёл под тяжёлыми взглядами волков, наблюдавших за ним всё это время.

-Мерзкие твари эти люди, — дождавшись, пока мужчина исчезнет за пологом, сказал один из охранников.

-Это мертвяк, а не человек. Живые не такие, – ответил Коки.

-А какая разница-то! - невозмутимо ответил второй охранник.

-Разница в твоей пустой голове. У них она тоже пустая, бестолковое ты создание, – выругался Марх, подошёл к столу, взял верёвку и начал медленно её перебирать.

-Эти люди не знают ни страха не пощады. Их невозможно убить. Им не нужна еда и вода. Пять, пять раз они испивают силу Асуна и растворяются в пустыне. Сила Асуна в его сердце, и чтобы она не иссякла вместе с жизнью, надо это сердце вырезать, пока Асун жив, — подняв коготь вверх рассказывал Коки, глядя на старого волка, который к тому моменту уже стоял рядом с Пинтой и готовился накинуть на его шею петлю.

-Так что, этих людей вообще убить нельзя, даже если отсечь голову? — не унимался с вопросами охранник.

-Нельзя. Их могут убить только эти, - ответил Коки и косо посмотрел на Пинту, который стоял, гордо подняв морду над всеми присутствующими. В нём не было страха. Пинта не боялся этих волков, он чувствовал, что презирает их, хотя не мог объяснить вновь возникшие чувства.

Не успел Марх сделать и шага, как вдалеке на улице послышались крики и вой. Протяжный холодный вой. Услышав его, стоявшие рядом волки сразу навострили уши и переглянулись. Их глаза налились кровью, а Коки вдруг отодвинул полы своей одежды и вынул меч из ножен. Охранники переглянулись и посмотрели сперва на старого волка, а после на Коки.

-Стойте тут и охраняйте его. Если убежит, я ваши сердца отдам мертвякам, — сказал он и выбежал на улицу. Вой и крики усиливались, Пинта всё это прекрасно слышал, он даже мог среди всего шума различить отдельные голоса волков, которые хрипели или кричали, но это не помогало ему понять, что происходит там, на улице, вне этой палатки.

Марх крикнул на охранников, и закинув верёвку на шею Пинты, потащил его к столбу, а остальные волки, ткнув наконечниками копий в тело Мурана, удерживали его, пока старый волк возился с верёвками.

-Ну всё, теперь никуда не денется. Стой тут, Кебхут, никуда не уходи. Я скоро вернусь, – сказал он и взяв свой топор вышел из палатки. Внутри остались лишь четверо охранников и Пинта, которого переполняло желание разорвать этих Канисов на мелкие кусочки.

Пинта стоял, прижавшись к бревну всей спиной, руки ему вывернули и стянули верёвкой в районе локтей, а удавка на шее не давала опустить голову и посмотреть под ноги. Он мог видеть только головы охранявших его волков и выход из палатки.

Канисы, которые были оставлены для охраны забыли о существовании Кебхута, их взоры и копья были устремлены на занавешенный вход.Дикие крики и вой снаружи внушали им страх и не предвещали ничего хорошего, но их боевой настрой и рычание говорили о том, что свои жизни они просто так не отдадут.

Минуты тянулись, волки не решались выглянуть наружу. К шуму на улице Пинта уже привык, и звуки не так сильно резали слух. В какой-то момент охранники начали спорить, каждый пытался заставить другого сходить на разведку, или хотя бы выглянуть на улицу. Их спор остановил Марх, он лапой отодвинул занавес и вошел внутрь. Вместо уха у него была кровавая рана, ровно срезанная чьим-то мечом. Он облизывал стекающую по морде кровь и хрипло дышал.

-Они тут! - сказал он, обведя глазами окружающих и упал пластом на землю. Из его спины торчали две стрелы с красным оперением. Увидев это, стоящие вокруг волки бросили копья и побежали на улицу, но видимо их там уже поджидали. Только последний охранник скрылся за пологом, с улицы послышались тяжёлые звуки ударов и шум падающего тела.

Пинта старался пошевелить руками, пытался их вытащить, но старый волк знал своё дело и связал крепко. В этот момент тяжёлый удар разрубил полог входной двери вместе в несущей конструкцией палатки, и в солнечном свете предстал огромного роста пёс. Его головы из-за высокого роста не было видно, лишь сверкало покрытое золотыми доспехами тело. Лезвие меча отодвинуло разрубленный занавес, и Асун пригнув голову вошёл внутрь. Собака чёрной масти с короткой шерстью, и головой, по форме напоминающей прямоугольник. Шлема у него не было, на голове виднелись короткие прямые уши и чёрные как уголь глаза. Он мельком глянул на тело убитой собаки у входа, а после — на мёртвого волка, который лежал, уткнувшись мордой в землю. Перевернув волка на спину, Асун вонзил меч ему в грудь, и вытерев окровавленное лезвие об шерсть, прошёл мимо привязанного мурана. Он будто не хотел замечать его. Пинта видел, что этот большой сильный пёс старается не смотреть в его сторону. Осмотрев все углы палатки он остановился на мгновение у выхода - и вышел. Сразу в палатку забежали два невысоких воина, одетые в кожаные вещи и короткие плащи. Они тут же подбежали к столбу, перерезали верёвки и освободили мурана. Взяв его под руки, помогли сделать несколько шагов и убедившись, что Пинта может самостоятельно идти, отпустили его.

-Догхут сказал, чтобы мы тебя отвели к Анурису! - посмотрев на него сказал один. Он часто моргал небольшими глазами. Его шерсть была короткой, но волнистой, отчего казалось, что он в овечьей шкуре.

-К кому отвели? - прервав молчание спросил Пинта.

-К твоему командиру, – ответил второй и направился к выходу.

Пёс, дождавшись пока воин Кебхут последует за его собратом, пошёл следом.

Лес, в котором расположился лагерь волков, было не узнать. Картина, которая была до прихода Асунов, полностью изменилась, и теперь всё выглядело ещё ужасней. Вокруг ходило множество собак в доспехах и без, с оружием в руках, окровавленных, с оскалом. Они переходили от тела к телу лежащих на земле волков, поверженных и раненых, и убедившись, что Канис ещё жив, резким ударом в сердце добивали их.

Монотонные и выверенные движения. Вот очередная собака в кожаных доспехах подошла к раскинувшему лапы волку, у которого вдоль спины кровоточила глубокая рана от тяжёлого меча, обнюхала его, и перевернув на спину, пронзила его грудь мечом, и тут же перешла к следующему. Криков и воя уже не было, лишь лес наполнился тихими стонами и хрипами в такт шумящим листьями деревьям. Где то полыхал огонь, пожирая языками пламени стоявшие до недавнего времени шатры и телеги, вокруг бегали с испуганными взглядами бесхозные лошади и линумы. Встречались и раненые асуны из разных отрядов, которым обрабатывали раны.

-Откуда вы узнали, что тут волки? - остановившись, спросил Пинта у одного из сопровождающих.

-Салук! Разведчики нашли раненого Салука. Он рассказал, что на него напал отряд волков. Канисы думали, что убили его, а он выжил.

Пинта пока слушал рассказ, краем глаза заметил нескольких воинов, которые сидели у дерева и чистили мечи. Это были воины Бульты, со светлой шерстью и с характерным горбом на морде. Бульты, увидев Пинту, вдруг замерли и молча проводили его взглядом.

-Это те самые псы! - подумал он, и не поворачивая голову прошёл мимо. По реакции Бультов Пинта понял, что они его тоже узнали.

Стремительная атака Асунов на лагерь волков не прошла бесследно и ознаменовалась множеством смертей, которые пожертвовали в битве обе стороны. Пока шли по поверженному лагерю, Пинта видел, что волков в плен не брали и добивали практически всех, не только раненых. По пути ему встретилась небольшая группа Канисов, которых загнали на полянку. Волки были безоружны и могли угрожать лишь клыками. Вокруг собралось множество Асунов, и выставив перед собой копья, они медленно шли, сужая кольцо и убивая всякого волка, до кого дотягивался наконечник. Они медленно, шаг за шагом, сжимали смертельный круг, пока не осталось ни одного живого. Пинта не понимал, чем обусловлена такая жестокость, но вмешиваться не имел ни права ни сил. В данной ситуации он сам был заложником и не понимал, как вести себя дальше. Волки его боялись, встречные собаки отводили взгляды и уходили в сторону с его пути. Чем же воины Кебхута заслужили такую славу? Этого он не понимал.

Идущий перед ним пёс вдруг остановился, и вытянув руку в сторону показал Пинте и своему собрату знак. Впереди неспешно шли люди. Не те люди, которых Пинта помнил, а серые и злые, которых он узнал в этом мире. За всё время пребывания здесь он видел два типа людей. Безумных, больше походивших на скот, и мёртвых, которые смотрели холодными глазами.

Колонна медленно шла под охраной коренастых собак Кане-Корса, державших людей на длинных палках с верёвкой за шею. Мёртвые, как называли таких, шли медленно, озираясь пустыми глазами по сторонам. Их тела были повреждены множественными ударами мечей и копий. На многих из них были видны обломленные и целые стрелы, торчащие из разных частей тел. Но всё это не мешало им существовать и двигаться. Пинте казалось, что все эти смертельные для живых существ ранения не доставляют этим людям какого-либо неудобства.

Как только колонна с мёртвыми прошла мимо, сопровождающая собака направилась за ними следом, позвав Пинту и своего сородича за собой. Двигаясь между деревьями, через какое-то время вышли на поляну, где стояли несколько десятков людей и ОНИ. Безмолвные, со стороны кажущиеся статуями. Их было не меньше сотни. Выстроившись в правильные колонны, они молча смотрели на мёртвых людей, которых приводили, и отвязывая верёвки, оставляли на поляне. Ни один Кане-Корса не оставался тут, и как только отвязывал человека, сразу же уходил. На появление Пинты отреагировал лишь один из Кебхутов, который сидел на лошади и сверху наблюдал за происходящим. Две собаки оставили мурана и тут же удалились вслед за стражами.

На груди у каждого воина была небольшая блестящая пластина, а голову украшало золотистое кольцо. Практически все они были схожи друг с другом, с чёрные морды и очень короткой шерстью, а возможно, шерсть у них и вовсе отсутствовала. Пинте издалека казалось, что какая-никакая шерсть всё таки есть. В правой лапе каждый из Кебхутов держал тонкое длинное копьё, покрытое полностью золотом. Наконечник имел правильную стреловидную форму, с небольшим утолщением у основания.

-Каждый предстанет перед судом Осириса! - крикнул Кебхут на лошади и поднял своё копьё вверх, как только последнего человека привели на поляну и освободили. Стройные ряды вдруг зашевелились, и неподвижно стоящие собаки с человеческим телом начали движение. Их колонны расходились, пронизывая толпу, разделяя людей на равные группы, а после остановились, оттеснили мертвецов и по команде практически одновременно начали пронизывать копьями сердца этих людей. Как только золотистый наконечник проникал в грудную клетку, тело человека обмякало и падало на землю, а после рассыпалось в песок, подхваченный ветром. На месте оставалось лишь копьё с наконечником, которое даже при солнечном свете создавало небольшое свечение. Всё действие заняло буквально пару минут. Не все люди были готовы молча отдать свои души, нашлись и те, кто пытался сопротивляться или убежать, но каждого из них настигала участь мёртвого: предстать перед судом Осириса.